"Видение розы" (иногда переводят как "Призрак розы"), по фр. Le Spectre de la rose.













Одноактный балет  длится всего около 10 минут и был поставлен хореографом Михаилом Фокином на музыку Карла Марии фон Вебера («Приглашение к танцу») по мотивам поэмы Теофиля Готье «Видение розы» специально для звезд "Русских сезонов" Тамары Карсавиной и Вацлава Нижинского.

Сюжет такой: девушка возвращается домой после бала, в голове у нее еще звучит музыка, она находится во власти пережитых ею эмоций и вдыхает аромат подаренной розы... Опустившись в изнеможении в кресло, она засыпает. Через окно, вместе с легким ветерком, влетает Призрак Розы. Он нежно подхватывает спящую девушку и увлекает ее в сомнамбулический танец. Но, с первыми лучами солнца, Юноша-роза оставляет свою возлюбленную и, одним прыжком перепрыгнув через подоконник, исчезает в саду. Девушка просыпается, находит упавшую с колен розу и улыбается своему прекрасному сну.

Видение розы Марис Лиепа и Наталья Большакова

Фокин писал: “Spectre ни в одном движении не похож на обычного танцовщика, исполняющего для удовольствия публики свои вариации. Это – дух. Это – мечта. Это – аромат розы, ласка ее нежных лепестков, многое еще, для чего не найти определяющих слов, но это ни в коем случае не “кавалер”, не “партнер балерины”. Техника рук в этом балете совершенно отличная от правильных рук старого балета. Руки живут, говорят, поют, а не исполняют “позиции”.





Видение розы



(перевод с фр. Юлия Белохвостова. Теофиль Готье, Видение розы)



Открой глаза и отпусти на волю

Пугливых снов и радость, и смятенье.

Я здесь, смотри, я снова здесь, с тобою,

Я – розы с платья бального виденье.

Еще в жемчужных капельках росы,

А может слёз ( о будущем? о прошлом?)

Тобою сорвана я для красы

Весь вечер я тебе служила брошью,

И увядала на твоей груди.

Я знаю многих, кто такой награды

Желал. И ни на шаг не отходил,

И с завистью меня касался взглядом.

Я не ропщу – мне не о чем жалеть,

Виденьем легким над твоей кроватью

Из рук твоих я принимаю смерть

И растворяюсь в сладком аромате.

Благоухаю, словно я в раю,

Когда бы так другие умирали!

Судьбу недолговечную мою

Они несчастной назовут едва ли.

На алебастре памяти моей

Поэт оставит поцелуй и строки

Из эпитафии: Вот роза. Ей

Завидовали и цари, и боги.